Тула — один из главных культурных центров страны, c 1976 года — город-герой (в 1941 году именно здесь проходил южный край фронта обороны Москвы).
Географически Тула расположена на севере Среднерусской возвышенности на берегу реки Упы в 193 км к югу от Москвы. Численность населения — 482 873 (на 2018-й год)
Чтобы найти Юлю Вронскую, нужно отыскать дом культуры с колоннами (Дом культуры находится по адресу 142 «А», д. Ясная Поляна). Дорога всего одна, она же главная. По бокам частный сектор, кирпич или дерево, в зависимости от хватки хозяина. Культурой не то что не пахнет — даже не отдает. Максимум свежим навозом с огородов и печеньем из сельского магазина. Показания местных расходятся: идите прямо, идите вправо, просто идите, пока не упретесь. Усомнившись, сворачиваем. Соблазняемся большим двухэтажным домом без колонн, но весьма культурным. Оказывается то ли недостроенным детдомом, то ли больницей. Шокированные собаки и строители быстро возвращают на путь истинный.
— Я училась в Туле и всегда жила в Туле. Все мои родители и бабушки либо из самой Тулы, либо из Тульской области. Мы никогда никуда не переезжали, никто не учился в Москве и не возвращался. Поэтому всегда была идея, связанная с работой: что-то, что сделало бы жизнь в Туле немного лучше. Когда я училась в университете, мне казалось, что здесь мало того, чем можно гордиться, и мало мест, куда сходить. Я всегда испытывала недостаток.
В кабинете много людей, звонят телефоны и печатают принтеры. Все по-настоящему, словно мы не уехали за 200 километров от башен Мордора. Но Ясная на то и Ясная, чтобы неожиданно открывать тайные места. На большом, во все здание, балконе оказываются плетеный стол и стулья. Мы сидим прямо между колоннами, перед нами — вид на село и Юля.
— Я всегда хотела работать именно в Ясной. Мне кажется, это самая большая культурная организация в Тульской области. Но когда я шла работать, то совершенно не понимала, что здесь можно делать. Мне просто хотелось принадлежать этому месту, потому что здесь всегда что-то происходило. Если случалось что-то масштабное и интересное в Туле, то обязательно в Ясной.
Юлия Вронская работает на должности координатора международных проектов Музея-усадьбы Л. Н. Толстого «Ясная Поляна» с 2010 года. Она добрая и молодая. У нее родинка на щеке, короткая стрижка и ободок. На все наши вопросы Юля отвечает очень серьезно, и мы как-то сразу перестаем стесняться. Так получается только с людьми, которые заранее к тебе расположены.
— Если говорить о том, чего не было и что должно было появиться, то это программа альтернативного посещения музея. В «Ясную Поляну» приезжают в основном один раз в жизни. Если ты живешь в Москве, в Санкт-Петербурге, во Владивостоке, ты когда-нибудь один раз доедешь. Может быть, из Москвы ты доедешь 2 раза. Для человека, который живет в Туле, «Ясная Поляна» — это место, куда ты можешь иногда приехать прогуляться с коляской, или с любимым человеком, или с семьей. Но в дом Толстого с экскурсией уже не пойдешь. Мы задумались о том, что должна быть другая программа, чтобы человеку из Тулы был резон приезжать в «Ясную Поляну» чаще.
О работе Юля говорит легко и спокойно. Даже умиротворенно, если это не воздействие сельского воздуха на наши привыкшие к раздражению органы. Но в этой легкости нечего убрать. Ни одного лишнего перышка не улетает зря. Слова закругляются, сворачиваются, обретают плотность, вылетают за чугунные черные решетки балкона с белыми колоннами и оседают ниже. В лекциях, фестивалях, кинопоказах.
— Когда я пришла, мы сделали в первый раз «Сад гениев» — большой международный проект. Мы выстраивали летом сцену на 5 дней и приглашали людей из европейских музеев. Мы думали найти писателей в Европе, которые такие же, как Толстой в России. Таким образом, составилась великолепная семерка: помимо Толстого, Гете, Шекспир, Сервантес, Данте, Джойс и Гюго. Мы дружили с музеями и ассоциациями, которые работают с наследием этих писателей в Европе, приглашали оттуда лекторов, артистов и музыкантов. Они показывали, как интерпретировать наследие классической литературы сейчас.
⠀
После уже начали делать большой театральный фестиваль «Толстой Weekend». Он в этом году пройдет в третий раз. Этот фестиваль гораздо масштабней по задумке, чем «Сад гениев». Мы приглашаем театры, известные и не очень, столичные и региональные, чтобы показывать, что сейчас происходит на театральной сцене, связанное с Толстым. Плюс создаем для фестиваля какие-то вещи. В том году был очень удачный спектакль-променад «Зеленая палочка», в котором актеры вместе со зрителями ходили вместе по усадьбе, слушали, что такое жизнь, как жить, правильно ли мы живем и как найти счастье для всего человечества.
Сегодня на променаде мы. Топчем дорожки, мстим за вчерашнюю жижецу. Тогда лило, сквозь дождь мелькали цветным целлофаном туристы. Такие же мы стремились к усадьбе, обещавшей сухое тепло. Надевали бахилы, ходили по старому дому, пытаясь впитать его дух. Понижая голос, слушали часы, представляли хозяина в кабинете и гостиной. Разбирали почерк его и сочувствовали ей. Зевали. Радовались историям из жизни и грустили, когда речь заходила о цифрах. Рассматривали (вставить большое число) экспонатов.
— Всегда в «Ясной Поляне» происходит что-то значимое. В 2014 году мы инициировали чтение «Анны Карениной» вместе с компанией Google. Мне пришла идея в день рождения Льва Толстого встать с книжечкой на веранде музея, пригласить людей, чтобы все подходили к книжечке и подряд какую-нибудь вещь читали в течение дня. Я пришла посоветоваться к Фекле Толстой, сказала, может, что-то такое сделаем: вы в Хамовниках, мы здесь. Фекла ответила: «Давайте подумаем, может быть, сделаем что-то крупнее». Человек 100 работало над проектом, чтобы 36 часов подряд без технических сбоев читать «Анну Каренину».
⠀
Я думаю, что Толстому бы очень понравилась история с «Анной Карениной». Мне почему-то кажется, что ему бы интернет понравился. Такое народное, свободное пространство, неограниченный доступ ко всему, что ты хочешь. Понятно, что дальше возникает вопрос выбора, как ты это используешь, но он возникал и в его время с книгами. Не уверена, что ему бы понравилось в мире сейчас — разобщенность людей. А по Ясной Поляне, думаю, прогулялся бы.
Площадь музея-усадьбы «Ясная Поляна» — 412 га.
Все мемориальные здания, сады и парки сосредоточены в юго-восточной части заповедника.
Душным благоговением наполнены все музеи-усадьбы, этот не исключение. От посетителей скрипит пол, от старости грустнеют предметы, сникая под строгими взглядами смотрительниц. Но у Ясной свой секрет. У нее есть яблоневый сад, поле, конюшни, рыбаки на озере и даже поля, по которым местные ходят в село короткой дорогой. Эта жизнь идет сама по себе, не завися от нас, заземляя высокое. Побродив, представляешь, как взбрыкивали лошади, пахли цветы на клумбе Софьи Андреевны и дети сбегались на классы в дом Волконского.
— В понедельник очень приятно зайти в Ясную Поляну и пройтись одной; Я очень завидую людям, которые в 30—40 лет приезжают в первый раз в Ясную Поляну и заходят с совершенно с другим ощущением».
⠀
Мы иногда с друзьями катаемся на велосипедах вокруг Ясной Поляны, зимой я езжу на лыжах. Природная часть, до которой часто не доходят, — поля за домом — это мои любимые места. Особенно, если идти вверх к дому Толстого, то сильно правее будут поля, пашни. Там ты стоишь в определенной точке и видишь, что Земля круглая. Это, конечно, шутка, но там пейзажи, на которые можно смотреть дугами. Это завораживает.
Мы идем по полю. Мы хлюпаем, вода чавкает, кеды вместе с ней. Я думаю о том, будет ли завтра дождь и как их лучше сушить. Толстой ходил босиком и думал, как лучше жить. Сейчас он лежит под холмиком из травы, на краю оврага, где зарыта зеленая палочка. Люди приходят к нему, молчат, уходят. Мы ушли в поле, но возвращаемся все равно.
— Сделать бы так, чтобы, когда ты слышишь имя «Толстой» или когда ты понимаешь, что сейчас будешь читать Толстого, ты бы не испытывал никаких бэкграундных впечатлений, эмоций, знаний. Чтобы ты подходил к нему открыто и не помнил мучений в школе с «Войной и миром», не помнил сочинения, которые из себя выдавливал, а просто читал и думал: «Сейчас я узнаю что-то интересное». Если бы можно было сделать так, а дальше бы уже все сделал текст Толстого.
Под конец Юля улыбается все больше, мы храбримся, задаем каверзные вопросы. Наверное, настоящий журналист воспользовался бы этим, чтобы выпытать что-то компрометирующее. Но нам слишком понравилась Юля, поэтому мы просто спрашиваем самый неожиданный вопрос для конца интервью: планы на будущее.
— Я всегда думаю с позиции того, что я еще могу сюда привнести. Можно бесконечно переставлять пятнашки в коробке. Самый главный вопрос: а подпрыгнуть куда-то можно?
На прощание просим Юлю сфотографироваться. Веселая и кареглазая, в темной футболке и клетчатых штанах, она — случайно забежавший к взрослым мальчик-сорванец. Рассказывает про горные лыжи, вкусную еду и Италию, когда наступит полный гедонизм. Мы слушаем Юлю и радуемся за музей, которому она досталась:
— Мне кажется, что если не Ясная, то ничего в Туле. Меня она примиряла с Тулой в то время, когда надо было примирять. Сейчас уже не нужно, потому что стало все гораздо шире. Я уже не воспринимаю тот факт, что живу в Туле. Полжизни в Ясной, четверть жизни в Туле, четверть — в командировках и отпусках. Когда только начинала работать, это сильно примиряло. Если не «Ясная Поляна», то это будет уже другая жизнь.