Школьные годы

Такое бережное отношение к истории было привито Сергею Александровичу с детства во многом благодаря школе, в которой он учился. Ученики яснополянской школы ходили по деревне, записывали на катушечный магнитофон рассказы бабушек и дедушек, которые встречали Толстого, видели, как приезжали Горький и Чехов.

— Сейчас очень многое забылось, конечно, но я до сих пор помню фразу одной из бабушек: «О, Чехов! Да Чехов — это красавчик был». Ребята своими силами создали в школе краеведческий музей, одна комната была посвящена древнерусскому быту, другая — Великой Отечественной войне. Мы мальчишками часто сами добывали экспонаты: кто миномет найдет, кто винтовку. Наша учительница истории Мария Константиновна Кукуйская создала книгу памяти Ясной Поляны — брошюру, посвященную тем жителям, кто погиб в годы Великой Отечественной войны. Память о войне до сих пор поддерживается в нашей семье, я всегда прихожу на возложение венков к памятнику со штендером с фотографией своего деда. Сейчас дети подрастут, поедем с ними на место захоронения в Смоленской области.

По словам Зорина, со школой ему просто повезло.

— Изучали Есенина — едем по есенинским местам в Рязань, в Константиново, Тургенева — едем в Спасское-Лутовиново. Наша школа дружила с московским интернатом, там учились дети сотрудников посольств. Летом они разъезжались к родителям, а мы приезжали и жили в этом интернате с преподавателями и ходили по музеям. Литературу у нас преподавали завуч и директор. Завуч вела литературный кружок, и мне доставались всегда главные роли. Мы, например, ставили «Садко», сами шили и костюмы и делали декорации, выпиливали рыбок и гусли, струны сделали из медной проволоки, я их даже порвать не мог, как требовалось по роли. Потом «Бежин луг» ставили, и я играл Илюшу. Следующим планировали поставить «Ревизор». Я помню: сижу на первом ряду, а завуч показывает на меня пальцем и говорит: «Хлестаков!», а меня это взбесило — учить больше, чем всем, опять же. Я рогами уперся и говорю: «Не буду!». Так и не сыграл.