Не на завод, а в музей

Сразу же после десяти лет школы Елена пошла работать в музей. С трудоустройством ей помог отец, и это было большой удачей:

— Это сейчас вот есть деньги — пошел в институт учиться. А раньше такого не было, я вот с десятилеткой. И по сей день работаю, я одна тут со школьным образованием.

В музее Елена работала сначала три года музейным смотрителем и только потом бухгалтером.

— Музейным смотрителем работать интересно было, я там недолго, года три проработала. Тогда столько людей приезжало и иностранцев в том числе. Вот сейчас кажется, что такого нету,— рассказывает Елена.

Она говорит, что хотела уволиться из музея и пойти работать на завод, как сестра, потому что в музее зарплата маленькая, но не смогла, чувствовала: «как-то тянуло сюда и все, здесь свежий воздух, природа, привыкаешь к людям, всех уже знаешь наперечет». Елена рассказала о своей любимой комнате в доме Толстого — спальне Софьи Андреевны, туда почти не пускают туристов, о могиле Толстого, привычной для местных жителей. А еще, что раньше в музее был специальный научный сотрудник, который следил за могилой и каждое утро приносил свежие цветы из теплицы.

Елена вспоминает, как в детстве каждый день ходила через овраг и усадьбу в школу:

— Раньше было идешь, а там шиповник, он так подрезался красиво. Было так интересно, думаешь, ой. Что мы видели, в деревне жили. А в усадьбе все было по-другому. У нас тоже росла сирень и акации, но никто ее так не подрезал ровненько. Это сейчас перед домом Волконского цветы посадили, а раньше был здесь окатник и сирень. А потом, когда уже постоянно ходишь и все как обычно. И привыкаешь ко всему.
⠀
«Не было чувства несправедливости, — уверяет нас Елена. — Нас было три сестры, мама, папа и бабушка, у нас была кухня, две спаленки отгороженные, печное отопление, воду таскали, дрова рубили, но не было такого: он граф, значит, так нужно было, он граф, а мы простые смертные люди».