У каждого здесь свой остров

— Видите ли, мой папа родился в день Куликовской битвы, 21 сентября, и с детства для меня эта дата была очень значима. Она как-то нас связывала, Рождество Богородицы и день Куликовской битвы во мне сидели. Он первым посетил это место, я, наверное, тогда был еще в школе, и он сказал: «Знаешь, такое место фантастическое, хозяина там нет, появится человек, который будет любить это место, и все преобразится». И вот я иду по Полю в его день рождения и помню о нем. Сейчас я хожу со своим сыном, который родился после его смерти.

Олег Генрихович рассказал нам о своих «островах», у него их два, и один из них печальный:

Вронский задумался и, немного помолчав, продолжил:

— Мы как-то ехали с женой и с детьми в Кимовск, в 50 км отсюда, рано утром, чтобы успеть детей в школу и в детский сад отвезти и самим на работу приехать. И мы проезжаем эти вот реки: Дон, Смолку, которую мы очень любим, эти поймы заросшие, Поле наше, и дети сзади сопят. И я Наташе говорю: «Знаешь, Наташ, сколько мы люди, особенно русские, думаем над смыслом слова „счастье“. Вот это оно и есть, вот сейчас». Но это обязательно не только сопящие сзади дети и мы с ней, это обязательно еще Смолка, и Дон, и Поле. Здесь как бы без дураков. Я честно отвечу. Счастье там, где остаешься наедине с большими мыслями, неожиданными, которые за каждым поворотом подстерегают, и, в общем-то, это Поле. Поэтому есть, например, такое столкновение: я не могу себя заставить написать Куликово Поле с маленькой буквы. Я знаю, как официально пишется название моего музейного комплекса «Куликово поле»: Куликово — с большой и поле — с маленькой, но я пробовал, не получается..

И у нас теперь тоже не получается. На Куликовом Поле не бывает страшно даже в самую темную ночь, не зря мы в самом начале назвали это место волшебным: в нем что-то есть, обостренное восприятие бьет в набат, распускаются сиреневые почки, ласточка замирает в восходящем потоке, шуршат сухие полынные остовы, и ты вступаешь в океан Солярис, чтобы найти свой остров.