Метод: цифровая этнография

Полина Колозариди — кандидат социологичеких наук, координатор клуба любителей интернета и общества, преподаватель ВШЭ. Анна Щетвина — координатор клуба любителей интернета и общества, студентка Университета Мастрихта. Тьюториал дополнен обзором литературы от антрополога Елены Соколовой.

Что такое цифровая этнография?

В самом словосочетании «цифровая этнография» есть немало сомнительного. У интернет-исследователей под подозрением находится зыбкое понятие «цифровой», которое обозначает нечто отдалённое от «аналогового» мира, но при этом не имеет позитивного содержания. Для антропологов, этнографов и фольклористов использование слова «этнография» по разным причинам может быть болезненным, так как мы не найдём консенсуса по поводу того, что считается теорией, а что — методом.

Эти две оговорки необходимы, чтобы начать разговор о том, что это за метод и как его использовать. Во время двух онлайн-школ интернет-исследований, проведенных клубом любителей интернета и общества, мы несколько раз обращались к нему, и составляя учебные материалы, и непосредственно выходя в поле. Поэтому мы будем говорить в первую очередь о том опыте, который сформировался в ходе этой работы: междисциплинарном и прикладном.

Те же методологические принципы применяются и в цифровой этнографии, но в другом контексте и на других объектах — включённое наблюдение проводится на форумах и в видеоиграх, интервью берутся с помощью скайпа, а описанию с помощью дискурс-анализа подвергаются ролики на ютубе. Теоретические основания этого подхода разнообразны: это и символический интеракционизм (Маркхам), и социальная антропология (Бёлсторф), и визуальные исследования (Реттберг).

Практика

Мы написали этот текст, вдохновившись эссе Аннет Маркхэм «Что бы сделал Малиновский, если бы у него был интернет». Её подход позволяют разложить всё по полочкам. Мы советуем вам, прежде чем отправиться в поле, попробовать определить, что означает каждый элемент в вашем исследовании. Например, если вы этнографируете видеоблогеров, что будет вашим полем? Как вы будете связываться с информантами, если вам нужно будет брать у них интервью? Каким образом вы выстроите работу с архивами? Что будет артефактом, а что — вашей заметкой?

Конечно, на многие вопросы можно дать ответ только в ходе полевой работы, но стоит заранее иметь в виду, что они возникнут. Итак, из чего состоит этнографическое исследование в интернете?

Поле

Когда этнографические исследования происходящего в интернете только начинались, в ходу были обозначения «кибер-» и «виртуальный». Происходящее в интернете представлялось мало связанным с офлайн-миром. С тех пор оба эти понятия существуют наравне со словом «цифровой», но нам кажется важным провести здесь разграничение. Виртуальной этнографией чаще называют изучение особых виртуальных миров: компьютерных игр, анонимных форумов и других мест в интернете, где люди идентифицируют себя способом, никак не связанным с их кругом общения и паспортными данными в материальном мире. Например, это исследования Тома Бёлсторфа про Second Life [Boellstorff, 2008].

Когда мы говорим об изучении, например, групп в ВКонтакте или чатов в мессенджерах, где все представлены своими реальными именами, слово «виртуальный» едва ли будет уместно. Ведь современные пользователи часто общаются с помощью социальных сетей со своими офлайн-знакомыми. Мы вряд ли станем называть виртуальным общение одноклассников по телефону. Так и в случае социальных сетей чаще речь идёт о всей совокупности отношений с конкретными людьми, и эта совокупность не делится строго на реальную и виртуальную.

Есть авторы, которые разделяют все эти обозначения — например, Кристин Хайн, в своей книге «Virtual Ethnography» [Hine, 2000]. А Ади Кунцман, наоборот, использует их как синонимичные.

Мы используем тут метафору пространства. В классической книге Кристин Хайн интернет — это пространства взаимодействия (cite for interaction). Цифровой этнограф работает с интернетом как пространством, а не инструментом и не частью жизни, неотъемлемо находящейся с нами (о трёх метафорах интернета см. [Markham, 2005]). Вероятно, сейчас это основное отличие, которое отделяет цифровую этнографию от не-цифровой, в которой, конечно, используются и другие метафоры.

Всё сильно изменилось за последние годы. Например, мессенджеры — это разве пространство?

Да, в случае виртуальных миров, онлайн-пространство изоморфно физическому офлайновому. Это отличает его от большинства интернет-«полей», где пространство совсем не напоминает привычное физическое. Так ставится под сомнение или даже разрушается метафора пространства. А Бёлстроф и те, кто работает именно с мирами, устроенными как отдельное пространство — это очень отдельный, очень специфический кейс. И, вероятно, именно в этом его главное и первостепенное отличие (а не в анонимности + аватар, цифровая «воплощенность» пользователя и вот это все.)

— комментарий антрополога Ангелины Козловской

Так же, как этнографы отправляются в определённое место, цифровой этнограф обращается к форумам, вступает в паблики и группы, читает комментарии ютуберов и смотрит сториз (stories) в инстаграме. Если читателя смутит обилие незнакомых слов, являющихся незамысловатой калькой с английского, можно считать это экзотическими обозначениями мест и племён. Но эти «племена» не отделены от нас физическими границами, пользователи совершенно разных ресурсов могут ехать по соседству в метро или учиться с вами в одной группе, наконец, жить в одной семье.

Очень интересный момент — эти цифровые «поля», в отличие от дальних стран, доступны в равной степени и антропологу, и другим пользователям, то антрополог в некотором смысле теряет свой привилегированный доступ к опыту. И различие языков как раз-таки понимают многие — для этого нужно просто быть продвинутым пользователем.

— комментарий антрополога Ангелины Козловской

Как же цифровому этнографу работать с полем? Понятно, что у офлайновых антропологов с «вхождением в поле» чуть проще: приезжаешь в леса Амазонки или рабочий квартал в крупном городе, и вот оно — поле.

Вообще на уровне повседневного словоупотребления под «вхождением в поле» и в социологии, и в антропологии обычно понимается не просто факт физического проникновения на определенную территорию, а установление контакта с кем-либо из информантов. Мне кажется даже, что «полем» антропологи часто называют самих информантов (вот там, смотри, твое «поле» стоит/пришло) в отрыве от «привычных мест обитания». Понятное дело, что, попадая в какое-то место, даже если там никого нет, мы уже получаем какую-то информацию, которую можно собирать и анализировать, и в этом более широком и общем смысле поле уже начинается. Но используя такие примеры, вы как бы уравниваете поле с физическим пространством, хотя это справедливо разве что для колониальной антропологии. Я к тому даже в традиционной этнографии вопрос о том, где начинается поле, не так очевиден, как может показаться.

— комментарий антрополога Ангелины Козловской

А где и в какой момент начинается поле у онлайн-этнографа? Она на уровне языка, практик, интерфейсов, участия? От того, как вы определите границы поля, будет зависеть и работа с информантами, и способы наблюдения. Так, если вы изучаете субкультуру, то по специальным словам можете понять, что на этом ресурсе люди обсуждают свои внутренние вопросы. Бывает, что отличаются практики или формы участия. Но важно иметь в виду, что-то, что кажется вам странным или необычным, просто отличается от привычного для вас, и доверять своей интуиции осторожно.

Если вам интересно именно изучение виртуальных миров, обратите внимание на сборник «Ethnography and Virtual Worlds: A Handbook of Method», которое посвящено методологическим основаниям виртуальной этнографии. В работе над книгой участвовали Том Бёлсторфф и Бонни Нарди, классики цифровой этнографии, исследовавшие виртуальные миры многопользовательских игр.

Эта книга в большей степени, чем остальные, похожа на учебник, поэтому начинающим исследователям рекомендуем её в первую очередь. Она ведёт читателя от истории и теории этнографии к подготовке и проведению конкретного исследования, анализу результатов и их презентации. Отдельная глава посвящена дизайну исследования и процессу подготовки: исследовательским вопросам (актуальности, персональному интересу), выбору группы или вида деятельности для исследования, параметрам поля, изучению офлайн-контекста. Рассматриваются онлайн-методы: включённое наблюдение в виртуальных мирах, интервью в виртуальных мирах, разнообразные методики сбора данных (записи чатов, экрана, видео, аудио), использование количественных данных, привлечение офлайн-методов и т. д.

Наблюдение и заметки

Проводить ли наблюдение только в онлайне? Как влияет офлайн-контекст и нужно ли его исследовать? С годами различить онлайн и офлайн становится всё сложней. Есть уже немало исследований, которые обращаются к практикам взаимодействия человека и гаджета или интернета, но сбор материала происходит в офлайне. Если вы наблюдаете, как человек пользуется смартфоном, — для изучения некоторых вопросов знать содержание его действий, то есть что именно он видит на экране и куда нажимает, необязательно. Появление полностью офлайновых исследований пользования гаджетами связано с тем, что интернет перестал быть стационарным и стал карманным. Такой подход использует Константин Глазков, исследуя нормативность использования смартфонов и VR в городском пространстве. Но иногда, наоборот, нужно наблюдать в том числе и за тем, что делает пользователь в интернете.

Так устроены были исследования Дэниела Миллера и его коллег в проекте Why we post. Они наблюдали сообщества в офлайн-среде и анализировали их взаимодействия в интернете. Это 2012 год. Представляется, что граница онлайна и офлайна будет размываться и дальше.

На наш взгляд, приставка «цифровой» нужна для переходного периода, пока новое пространство и подходы не стали привычными.

Наблюдение нужно документировать. К фотографиям и письменным заметкам добавляются скриншоты, записи с веб-камер, аудио и видеоматериалы. Как проводить границу между наблюдаемым и случайно замеченным (вопрос, важный и для традиционной этнографии)? Какие принципы ложатся в основу сбора информации, когда вся она на поверхности и доступна?

Участие

Кажется, что работа наблюдателя в интернете сходна с работой архивиста. Но ведь дело не только в том, чтобы прочитать все тексты, которые написаны, например, на форуме. Антрополог не может полностью устраниться от соучастия, иначе сбор материала превратится в коллекционирование. У участия свои сложности. Опять же, если речь идёт об этнографии онлайн-игры, всё понятно: участвовать значит играть вместе с другими. А если мы занимаемся блогами? Нужно ли писать в комментариях? Или достаточно ежедневного чтения?

Почему? И откуда вообще берется слово «архив» в данном контексте, разве оно релевантно? Получается, архив — это любое онлайн-взаимодействие, которое отложено во времени? Тогда почти весь интернет — это один большой архив. Но под архивом обычно имелось в виду собрание письменных текстов. Предположим, мы решили, что архивом переписка на форуме или под фотографией становится через — условно — пять лет? Ок, но я могу в любой момент ответить на комментарий, который кто-то оставил пять лет назад и вновь «запустить» это взаимодействие. Короче, тут никак не обойтись без обсуждения вопроса о границах письменной и устной речи, которые сейчас абсолютно поменялись, текстовый — не значит письменный, и т. д.

— комментарий антрополога Ангелины Козловской

Одна из долгоживущих метафор интернета — глобальный архив. Это интересно сочетается с методами этнографии, когда наблюдение и общение с людьми сочетается с исследованием артефактов. Но есть и большая разница между работой с вебом как контекстом изучаемых явлений и интернет-артефактами как объектами. Например, классик web history Нильс Брюггер считает, что артефакты следует изучать в архивированном виде, выкачивая их из интернета. То есть фиксировать их — в условиях динамичности онлайна это почти невозможно. Конкретно в этом абзаце и комментарии Ангелины, мне кажется важным противопоставление наблюдения и чтения/участия. Да, у нас и правда есть несколько вариантов поведения. Мы можем прочитать переписку на форуме и проанализировать особенности среды (интерфейса), в которой она происходит, можем скачать её и сделать контент-анализ, а можем запустить переписку, чтобы точнее понять особенности поведения участников форума, нормы и границы.

— комментарий Ани Щетвиной

Артефакты

Важно решить, с какой информацией вы работаете. Ади Кунцман в своём занятии на первой онлайн-школе клуба любителей говорила о трёх базовых элементах исследования:

— Мы можем смотреть на слова, на то, что люди говорят и как они это говорят. Это может быть текстуальный анализ, литературный или дискурсивный.

— Мы можем смотреть на визуальный ряд: например, фотографии в интернете, мемы, картинки, видео. Так, если мы изучаем тему политического конфликта между двумя странами, то можем посмотреть, как она отражается в селфи, в мемах. Как пишет Джилл Уолкер Реттберг, это исторически связано с историей искусства, visual studies. Причём там тоже подходов много: что на картинке, что за картинкой, композиция, кто на ней есть, кого нет, как эти онлайн-объекты перемещаются и изменяются, какова динамика их присутствия на разных интернет-площадках. и почему выбран именно такой подход [Rettberg, 2014].

— Мы можем смотреть на поведение, тогда это будет социальный анализ — что человек делает. Тогда вы исследуете, как люди в соцсетях воспринимают проблему, что они о ней пишут или чего не пишут, что говорят в комментариях, или как они формируют твит, или как они изображают это, серьёзно или карикатурно, какие жанры они создают и используют в сети, когда пишут пост, как шерят.

Каждое исследование по цифровой этнографии предполагает новый набор инструментов. Нам нужно отвечать на вопрос о том, кого мы считаем акторами, что такое авторство, допустимо ли рассматривать вместе изображение, текст и хэштег (и какую роль может играть такой объект как хэштег), насколько материально онлайн-пространство, и так далее. Кроме того, артефакты в интернете существуют в особой среде: мы не можем изъять артефакты из контекста, необходимо анализировать и его тоже. Нецифровой этнограф проводит похожую работу, за тем исключением, что он всегда будет понимать, где находится он сам по отношению к полю. В цифровой этнографии позиция вс

Что почитать на эту тему

— Atkinson (ed.), P., Delamont (ed.), S., 2010. SAGE Qualitative Research Methods, SAGE Benchmarks in Social Research Methods. SAGE Publications.

— Bernard, H. R. (2015). Handbook of methods in cultural anthropology (Second edition / edited by H. Russell Bernard, Clarence C. Gravlee). Lanham: Rowman & Littlefield Publishers.

— Caliandro, A. (2018). Digital Methods for Ethnography: Analytical Concepts for Ethnographers Exploring Social Media Environments. Journal of Contemporary Ethnography, 47 (5), 551—578. https://doi.org/10.1177/0891241617702960

— Collins, S. G., Durington, M., Favero, P., Harper, K., Kenner, A., & O’Donnell, C. (2017). Ethnographic Apps/Apps as Ethnography. Anthropology Now, 9 (1), 102–118. https://doi.org/10.1080/19428200.2017.1291054

— Fielding, N., Lee, R. M., & Blank, G. (2017). The SAGE handbook of online research methods (Second edition). Los Angeles: SAGE Reference.

— Hine, C. (2017). From virtual ethnography to the embedded, embodies, everyday internet. In L. Hjorth, H. A. Horst, A. Galloway, & G. Bell (Eds.), The Routledge companion to digital ethnography (pp. 21–28). New York: Routledge Taylor & Francis Group.

— Kozinets, R. V. (2015). Netnography: Redefined (2nd edition). London: SAGE Publications Ltd.

Библиография

Boellstorff, T. (2010, 2008). Coming of age in second life: An anthropologist explores the virtually human. Princeton, N.J., Woodstock: Princeton University Press.

Boellstorff, T. (Ed.) (2012). Ethnography and virtual worlds: A handbook of method. Princeton: Princeton University Press.

Hine, C. (2000). Virtual ethnography. London: SAGE Publications Ltd.

Markham, A. N. (2005). Reconsidering self and other: the methods, politics, and ethics of representation in online ethnography. In N. K. Denzin & Y. S. Lincoln (Eds.), The SAGE handbook of qualitative research (3rd ed., 793—820). Thousand Oaks: Sage Publications.

Rettberg, J. W. (2014). Seeing ourselves through technology: How we use selfies, blogs and wearable devices to see and shape ourselves / Jill Walker Rettberg. Basingstoke: Palgrave Macmillan.